В преддверии “большой войны”
Сергей Анчуков

Касаясь исторических исследований Г.К. Жуков выразился примерно так - “Упражняться в водевилях на исторических материалах, связанных с кровью, жертвами и подвигами народа, гнусно и пошло”.
А есть ли что обсуждать?
“Зимняя война” до сих пор хранит немало тайн”, пишет Б. Соколов, автор книги “Тайны зимней войны” и задает вопросы: “Что привело к советско-финской войне? Сколькими жизнями заплатила наша страна за безопасность Ленинграда? Была ли эта война ошибкой, можно ли было избежать вооруженного столкновения, и могла ли война закончится с другими результатами?..”
История действительно не любит сослагательных наклонений…но как известно, в любых войнах и конфликтах не только вопрос о потерях, но и последствиях является мощнейшим информационным оружием. Впрочем, простое чувство сопереживания с народом заставляет всякого пишущего на военную тему стремиться, не преувеличивая потерь, открыть значение победы, а исследование проблем безопасности предполагает изучение возможных вариантов развития ситуации. Хотя бы для выявления истинных причин потерь и поражений.

“Карелию вернуть назад, но без населения”

Вместе с прочими претендентами на пост президента Финляндии спикер финского парламента Р. Уусикяйнен осенью 1999 года недвусмысленно выразила мнение “о дальнейшей судьбе территорий, отошедших после “зимней войны” 1939-1940 годов к Советскому Союзу”. Современный “геополитический проект” претендентки “Карелию вернуть назад, но без населения”. Такое заявление главы законодательного органа вызвало состояние легкого столбняка у части финской политической элиты. Ранее в Финляндии болезненная тема поднималась с большой осторожностью.
Летом прошлого года телезрителям Карелии был предложен рассказ престарелого финского летчика, который, поведал о том, как, выполняя боевое задание, очарованный красотой он отказался от бомбежки Преображенской церкви на острове Кижи. Судя по его словам, причина отказа была все же в другом. Командир звена просто “не увидел следов присутствия партизан вблизи собора” и принял “более целесообразное решение - отбомбиться по рыбачьим судам на зимовке в районе Пудожи”.
“Пафос” заявлений популярного политика и телепередачи состоит в том, что цивилизованные финны в годы войны проявили “добрую волю и величайший гуманизм”, которых так не хватало русским во все времена. Отсюда как бы следует, что финны в праве рассчитывать на удовлетворение своих справедливых территориальных требований.

Ограниченность в средствах или безмерный гуманизм?

Касаясь темы советско-финской войны, следует напомнить, что в 1939 году И. В. Сталин был весьма ограничен в выборе средств достижения военной безопасности СССР. Вся стратегия и военные действия РККА в 1939-1944 годах на 1300 километровой границе с Финляндией укладываются в сдерживание агрессии и к нанесению ограниченных по целям и средствам превентивных ударов. Напомню, что четырежды (в 1919, 1922, 1940 и в 1944 годах) советские войска останавливались на границе или на рубежах, которые ранее составляли предмет соглашений и длительных переговоров. По крайней мере, трижды не была использована боевая мощь ВВС и линкоров КБФ для достижения политических целей с максимальным эффектом для СССР и без излишних потерь для народа.
Следует отдать должное, в 1939 году Финляндии действительно вела войну, которая по характеру и целям была для ее народа весьма похожей на три отечественных войны России. Но переход к наступательным действиям в союзе с Германией в “войне продолжении” немедленно превратил эту “священную войну” в агрессию, которую уже не чем оправдать было невозможно, а оккупация Финляндии не вызвала бы особых возражений мирового сообщества в 1945 году.
Спрашивается, почему же оккупации Финляндии не произошло? Почему для верного сателлита гитлеровской Германии, было сделано исключение, а война не закончилась, как пишет Б. Соколов, “национальной катастрофой и насильственным присоединением Финляндии в качестве шестнадцатой союзной республики к СССР?”.
Чем можно объяснить желание “маленькой Финляндии” во что бы то ни стало воевать с большим соседа, при весьма умеренных и, как оказалось в последствии, справедливых требованиях со стороны Советского Союза?
Есть ли чем особенно гордиться финскому народу и ветеранам финской армии, которые по сию пору воображают о какой то мифической победе над СССР в “зимней войне” 1939-1940 года?

Позиции Финляндии

Без понимания позиции Финляндии в преддверии “большой войны” ответить на эти вопросы невозможно. В связи с этим следует обратить внимание на “прощальный приказ маршала Маннергейма” по армии о капитуляции от 13 марта 1940 года.
По сути, в нем были изложены стратегические установки на будущее: “Наша судьба сурова. Мы вынуждены оставить чужой расе, у которой иное мировоззрение и иные нравственные ценности, землю которую возделывали веками... У нас есть гордое сознание того, что на нас лежит историческая миссия, которую мы еще исполним. Эта миссия защищать западную цивилизацию.., Но мы знаем, что до последней монетки отплатим свой долг Западу в будущем.”
Таким образом, заключением соглашения о перемирии конфликт не был исчерпан, а контуры наступательной стратегии Финляндии в будущем была определены в день прекращения оборонительной “зимней войны”. Упорное стремление Финляндии воевать с СССР, базировалось на скором заключении выгодного союза с Германией. И расчет “на возмещение сторицей территориальных потерь 1940 года” оправдался в новой стратегической ситуации.

     
Маннергейм и Геринг в одном строю.
1942 год.

Уже в ноябре 1941 года, в ноте правительству США МИДа Финляндии трактовка ситуации давалось вполне ясно: “Финляндия (в союзе с Германией - С. А.) стремится обезвредить и занять наступательные позиции противника (СССР, - С. А.), лежащие далее (!) границ 1939 года. Было бы настоятельно необходимо... предпринять такие меры уже в 1939 году, во время первой фазы войны, если бы только ее (Финляндии, - С. А.) силы были для этого достаточны”. (Примерно так же излагалась позиция правительства Финляндии ее посольствам за несколько дней до начала войны против СССР)
Советское руководство представляло двусмысленность стратегической ситуации в меж военный период на Северо-Западе, так же как знало о такой позиции Финляндии. Тем не менее, руководство СССР жило надеждой, что “в преддверии большой войны с Германией дипломатия компенсирует выявленные недостатки в подготовке армии, а благоразумие и здравый смысл возьмут верх в сознании политиков Финляндии”.
Как оказалось, ошиблись и те и другие.
В иной стратегической ситуации своевременно не выведенная из войны Финляндия сначала предоставила свою территорию для развертывания немецкого горного корпуса в Лапландии и по выражению Гитлера “встала в один строй наших друзей” по агрессии, а затем во взаимодействии с Вермахтом блокировала Ленинграда и оккупировала большую часть Карелии.
Вот это и есть одна из неисследованных тайн войны.

Ситуация могла бы быть другой уже летом 1941 года

Представим себе, что усилиями советской дипломатии и РККА Финляндия, как потенциальный союзник Германии, все же была бы выведена из будущей войны на более выгодных для СССР условиях уже в 1940 году. Допустим - путем заключения договора о нейтралитете шведского типа с умеренно жестким контролем части территории Финляндии или под гарантии коллективной безопасности с участием ее друзей в США.
Очевидно, что в этом случае никакой блокады Ленинграда и миллионных потерь при его обороне просто не могло бы быть, как не было бы “дороги жизни”, оккупации Карелии. Не было бы и полумиллионых безвозвратных потерь РККА только в ходе операций советских войск на Северо-Западе в 1941-1944 годах.
Во всяком случае, как вскользь замечает Б. Соколов: “если бы Финляндия оставалась нейтральной в 1941 году, то это сохранило бы жизни сотням тысяч ленинградцев”.
А что собственно этого мало для оценки последствий ее участия в войне против СССР?
Посмотрим на ситуацию несколько шире.
В течение всей войны среднемесячная численность советских войск численность войск на Северо-Западе составляла 400-460 тысяч человек. В группировке насчитывалось от 20 до 31 стрелковых дивизий. Практически все годы активных действий на главном Западном направлении, против 300 тысяч финских войск и немецкой 20-й горной армии советское командование было вынуждено держать группировку, которая в принципе могла бы изменить весь ход войны уже в оборонительных операциях летом 1941 года.
Этот “сослагательный вариант” представляется не таким уж фантастичным, если учесть, что всю войну против Японии и Турции, а также в Иране советское командование было вынуждено содержать Дальневосточную особую армию и Закавказский фронта общей численностью около миллиона человек, в составе 30-35 стрелковых дивизий.
Читатель может возразить: а была ли реальная возможность для “вывода Финляндии из войны” в 1940 или в 1941 году?
Безусловно была.
“Но случилось то, что случилось”.
Проявленный советским руководством в ходе советско-финского конфликта 1939-1940 года гуманизм, в расчете на благоразумие, не был оценен по окончании “зимней войны”, обернулся двухмиллионными потерями для советского народа. Финляндия не только не была оккупирована, но всю войну фактически не подвергалась даже бомбардировке.
Проблему нейтрализации Финляндии можно было решить по примеру США и Великобритании. Например, бомбардировкой объектов экономики. Силы для этого были. Например, три “не самых сильных ночных налета” ВВС СССР на Хельсинки в феврале 1944 года побудили будущего президента Финляндии личного представителя Рютти через линию фронта (!) выехать в Москву для обсуждения вопроса о перемирии. Однако финляндским сеймом условия выхода из войны были отвергнуты, и летом советское командование было вынуждено организовать и провести две стратегические наступательные операции, в которых общие потери советских войск составили 117 тысяч, в том числе безвозвратные - более 29 тысяч человек. Войска были в очередной раз остановлены на рубеже, определенном соглашением 1940 года. И не по тому, что советское командование испугалось финских партизан. Но ни русский народ, ни его лидеры не стремились и не имели желания переносить ужасы войны на территорию относительно благоденствовавшей практически всю войну Финляндии. Жестокими потерями советских наземных войск в 1941-1944 годах руководство СССР хотело и обеспечило стабильно добрососедские, взаимовыгодные отношения с Финляндией и приобретение, если не сомнительного союзника, то более или менее надежного нейтрала в течение 50 лет.
Стоит ли все начинать сначала, формировать новые антироссийские приоритеты политики Финляндии и в России проявлять слабость, которая может вызвать агрессию и неоправданные потери в будущем?

* * *

Приближение НАТО к границам России, грядущее вступление стран Балтии и Украины в Северо-Атлантический союз, как и создание плацдарма международного терроризма на Северном Кавказе, это далеко не безобидные “акции партнерства ради мира” и “демонстрация дружественных лиц”.
Неистребимое желание соседей участвовать в антироссийских блоках требует не только озабоченности, но и прямых действий по нейтрализации грядущих угроз России.
Прошлое не оставляет места сомнениям.
Нет маленьких стран, есть большая политика с их участием. Нет изолированной и направленной против соседей стратегии, есть блоковая, направленная против России всемирная мятеж-война с элементами битвы за душу воюющего всю свою историю русского народа.

Сортавала-Петрозаводск-Москва


РУБРИКА
ОБСУДИТЬ
НАЙТИ
В начало страницы