Молодежь Эстонии
273 23.11.01
Одиночество и свобода Софии Губайдулиной
До известных пор считалось, что сочинительство музыки есть
занятие исключительно мужское. Да, в промежутках между стирками,
уборками и кормлением младенцев лучшие из представительниц рода
человеческого выучились складывать слова в романы и поэмы, груды
цифр выстраивать в изящные формулы, но вот подчинить себе
вселенский хаос звуков это не удавалось ни одной из них. София
Губайдулина стала первой. Ее имя известно теперь каждому
мало-мальски сведущему в современной музыке человеку, ее
произведения исполняются по всему миру.
Начиналось все в 1936 году, когда инженер татарин Асгат
Губайдулин и его русская жена-учительница отдали свою пятилетнюю
дочь в музыкальную школу. Тогда же в доме появился рояль это
чудо из чудес. Губайдулина потом скажет, что первая встреча с
инструментом остается для нее самым сильным впечатлением жизни.
София прилежно училась, только вот скудная школьная музыкальная
программа вызывала недоумение. Она решила, что это и есть вся
музыка, сочиненная человечеством. И принялась восполнять
пробелы: импровизировала, озвучивала свое настроение. Она
училась долго и старательно. Сначала в Казанской консерватории
осваивала науку фортепианной игры, затем в Московской изучала
композицию.
Проблемы с пониманием ее музыки появились сразу. На кафедре ее
сочинения подвергались резкой критике. Выручал Дмитрий
Шостакович с его непререкаемым авторитетом. Он выслушивал
нападки и заявлял, что музыка Губайдулиной ему очень даже
нравится. На ее ученическую симфонию от отреагировал так: «Вы
залезли в такие дебри, куда еще никто не смог залезть. Желаю вам
и дальше идти вашим неверным путем».
Она и шла, натыкаясь на непонимание и увязая в запретах. Ее
вместе с ближайшими сотоварищами Альфредом Шнитке и Эдисоном
Денисовым распекали на заседаниях Союза композиторов СССР за
то, что писали не то и не так, как хотелось бы функционерам от
музыки. Ее сочинения не исполняли, партитуры не издавали,
тотальный запрет был наложен на всякое упоминание о ней в
печати. Не сдалась, не сломалась. Не тратила время на хождение
по инстанциям, не растрачивала силы на изнуряющую борьбу с
чиновниками, отгородилась от внешнего мира и предалась
творчеству. Работать приходилось «в стол», зарабатывать
сочиняя музыку к кинофильмам. Кантаты «Ночь в Мемфисе»,
«Рубайят», концерт для фагота и низких струнных, другие
сочинения принесли ей то, что иронично называется широкой
известностью в узких кругах.
Скрипичный концерт Offer-torium, исполненный Гидоном Кремером в
1981 году в Вене, стал пробным камнем ее успеха в Европе. Ее
сочинения стали там исполняться, появились заказы. Все
окончательно встало на свои места в 1988 году на американском
фестивале «Делаем музыку вместе», когда газета «Бостон санди
глоб» напечатала статью «Запад открывает гений Софии
Губайдулиной».
Она пишет музыку, понять и принять которую может не каждый. Она
не может или не хочет определять стиль или направление своего
творчества. Против термина «авангард», а именно по этому
ведомству она проходила в Союзе композиторов, резко возражает.
Авангард это место в толпе, и художнику там делать нечего. Его
удел одиночество. По Губайдулиной, только одинокое
существование может дать настоящее пребывание в мире звуков. В
обществе, в общении свою музыку услышать невозможно.
Писать для нее значит постигать сущность мира или свою
собственную, выражать то, что не может быть высказано, проникать
в область бессознательного, в самые потаенные глубины души.
Она соглашается с тем, что музыка ее элитарна, хотя и пишет
иногда в расчете на широкую аудиторию это когда по заказу. Ее
не пугают неполные залы. Есть три человека, которые слушают
внимательно, она рада, набрался небольшой зал счастлива. Она
ждет понимания, сопереживания, сочувствия, но не желает зависеть
от вкусов публики. Ей нужна абсолютная свобода.
Отчасти она обрела ее в деревне под Гамбургом. Живет там в
тиши, поручив заботы о «хлебе насущном» издательскому дому
Сикорского. Сочиняет музыку и общается с Богом. Музыка и религия
для нее неразделимы. Причастный к искусству причастен к Богу. Не
иначе как предопределенным свыше было ее участие в недавнем
амбициозном проекте Баховской академии в Штутгарте положить на
музыку все четыре Евангелия.
Ее «Страсти по Иоанну» впервые прозвучали в Санкт-Петербурге
год назад. Теперь их услышат жители Казани родного города
Софии Губайдулиной. Именно там на днях открылся фестиваль,
посвященный 70-летию композитора. Среди его участников дирижер
Валерий Гергиев, альтист Юрий Башмет, скрипач Гидон Кремер. Все
с нетерпением ждут приезда самой виновницы торжества.
Со дня «явления Губайдулиной московскому народу» ее первого
авторского концерта в Большом зале консерватории прошло 12
лет. Ее музыка живая, чувственная, совершенно ни на что не
похожая находит все новых почитателей. «Наверное, люди
чувствуют, что я никогда не кривила душой», заметила как-то
Губайдулина, размышляя о причинах постоянно растущего признания.
Она всегда была и остается очень искренней, при том, что
старается никогда не самовыражаться в музыке. Для нее сочинять
значит жить. И выполнять миссию, предначертанную свыше.
Наталья СВИРИДОВА
РУБРИКА |