|
Не надо делать пиара русским революциям. Ведь совершенно не важно, считает ли человек распад Советского Союза личной трагедией, как Владимир Путин, или не считает, как Семен Новопрудский.
| |
Шимон Новопруцкий, «Известия»
|
Смею не согласиться с блистающим на полосах «Известий» журналистом. Личное мнение г-на Новопруцкого совершенно не важно, пока он объявляет его у себя на кухне, но раз уж он его обнародовал тиражом в сотни тысяч экземпляров, то это уже покушение на пропаганду или, как минимум, вызов на дискуссию.
Собственно говоря, не приходится удивляться тому, что Шимона Новопруцкого не волнует ни судьба страны, в которой он живет, ни судьба народа, который его кормит. Сородичи Новопруцкого создали Советский Союз, предварительно разложив общественное мнение и разрушив Российскую империю, а теперь они без сожалений развалили тот самый Советский Союз. Почему? Да потому, что, разрушая, они тут же расхищают — стало быть, любая революция делает их на несколько порядков богаче (и сильнее). При этом они умилительно кричат, что терроризм не имеет национальности (заголовок в том же номере «Известий»: 22.08.2001). Но история вопиет о другом: терроризм, как и ростовщичество, да и как дезинформация, относится к сильнейшим сторонам генотипа новодворских... простите: новопруцких, беерзовских и т.д.
Однако что за стиль у господ известинцев! «Не надо делать пиара русским революциям...» В переводе с российского идиша это, должно быть, означает «не делать рекламы». Но что было русского в тех революциях, кроме пролитой крови? Деньги были еврейскими, интрига была еврейской, РСДРП была не менее еврейской, чем «Бунд». Неряшливость языка — еще один из признаков интелл-агентской нации (когда им это выгодно; или чтоб русским было больнее). Но уже 1991 год г-н Новопруцкий назвать «русской революцией» не осмелился: это «российская демократическая революция», победившая «полностью (но не окончательно)», хотя получился «практически хеппи-энд» (орфография «Известий»). В чем он состоит? «Великая держава с голыми пятками постепенно превращается в обычную страну, у которой есть шансы сменить штопанные-перештопанные носки на новые и не щеголять своей нищетой вкупе с ядерным оружием и мифическим высоким духом». Хэппи-энд, в переводе с того же «идиша», — счастливый конец.
«Мифический» высокий дух — это всегда было нечто, что новопруцким оставалось непонятно. А вот инсинуация о более голых пятках у русских прежде, чем теперь, пусть останется на совести Новопруцкого и главреда Кожокина. Но что ядерный арсенал России им что кость в горле, это очевидно (пардон, господа, кость в горле я подразумеваю не у вас лично).
Далее г-н Новопруцкий, лукавствуя довольно тонко, поучает нас по части патриотизма. Он преподносит два важных урока «в одном флаконе»: 1) «многие россияне, воспитанные в имперском духе, страдают от политической клаустрофобии — им кажется, что Россия невероятно сжалась, сморщилась, превратилась в ноль» и 2) «По иронии судьбы именно такие люди называют себя патриотами.» При чем тут судьба, когда ирония принадлежит всецело г-ну Новопруцкому. И когда это нас, «россиян», воспитывали в имперском духе?! Сколько я помню, нас приучали без конца отдавать «интернациональный долг», который теперь Центробанком и Минфином безостановочно конвертируется и отдается — и будет отдаваться еще долго. А синтез, осуществленный во флаконе Новопруцкого, таков: «мерить мощь страны географическими границами — это политическое Средневековье. От нас в современном мире зависит уж точно не больше, чем от крошечной Швейцарии или маленькой Италии, хотя территориально мы и сейчас превосходим эти государства.»
Интересно, от чьего имени произносит свое «мы» Новопруцкий? Если от имени России и русских, то звучит это в высшей степени странно. Однако едва ли он эти рецепты предложит Израилю — тотчас бы лишился и места, и гонораров.
Короче, резюмирует журналист, государству надо быть поскромнее, а индивиду посмелей и поразвязней, что Новопруцкий с успехом демонстрирует, формулируя «идею национальной самодостаточности» для России в современном мире, но «при полной открытости мировому сообществу»: «Задача иметь среднегодовой доход на душу населения, скажем, в 2 тысячи долларов ничуть не менее значительна, чем индустриализация, коллективизация или освоение целинных и залежных земель...» (Откуда к нам прибыл этот Новопруцкий, если он не знает, что среднегодовой доход на душу населения в СССР был заметно выше этой отметки!). Но беда еще в том, и это Новопруцкому подтвердит любой честный экономист, что «при открытости мировому сообщничеству» (sic!) та цель, за которую он якобы ратует, при всей-то ее скромности, абсолютно недостижима. Если только не сократить население России до избранных 20 миллионов, о чем на Западе открыто пишут, а в России неуклонно делают.
Эта, по Новопруцкому, «вполне достойная мыслящих существ задача» решается и сверху, и снизу. (Ай да Новопруцкий, ай да гомо сапиенс!) А дальше следует вполне местечковый перл: «То есть вполне себе объединяет и власть, и общество.» Как вам это нравится себе?
Что они там себе объединяют — это прежде всего нас должно интересовать, ведь это наши дети мерзнут на Камчатке, в Приморье и под Архангельском, пока чубайсы и новопруцкие, как откровенно признает последний, с 1991 года снижают «пафос нашей жизни». И говоря так о «нашей жизни», они подразумевают вовсе не себя.
|
|
