Накануне визита в Германию президент Путин дал полагающиеся в таком случае протоколом интервью основным СМИ Германии. Таковых было выбрано три: журнал «Фокус», телекомпания «АРД», газета «Бильд». Публикуемые цитаты дают понять, что все три интервью вовсе не были протокольными.
Из интервью «Фокусу»
«Фокус»: «... В то время, как они (США) называют терроризм и бен Ладена врагами всего мира, какую конкретную помощь Вы им можете предложить?
Путин: Я думаю, что это зависит от того, в чем нуждаются Соединенные Штаты. Они должны сформулировать нам то, что они хотят увидеть от нас в виде нашей помощи и поддержки, а мы, со своей стороны, должны подумать и принять соответствующее решение...»
«Фокус»: «... Считаете ли Вы, что есть какая-то взаимосвязь между террористами в Чечне и в Афганистане?
Путин: Послушайте, я год назад говорил, если вы посмотрите мои публичные выступления, о существовании так называемого террористического интернационала. Это было год назад. Никто не должен делать вид, что эта беда его не коснется. Поэтому именно мы, поняв угрозу сегодня, должны согласовать свои действия по всем направлениям...»
Путин: «... если наши партнеры хотят, действительно хотят не использовать Россию, а совместно с ней работать и совместно с ней бороться с терроризмом, тогда мы готовы к этому. Но тогда мы вместе должны бороться и на этом фронте, на котором сегодня Россия борется. Мы готовы в этом случае рассмотреть возможность нашего участия на других направлениях борьбы с террором».
Путин: «... Вы видели кадры, которые показывали мировые каналы о том, что происходит в Пакистане? Мы должны понять, что в этом мире происходят сложные процессы. И мы должны поддерживать правительства тех стран, которые действительно солидаризуются с международным сообществом в борьбе с террором. Но мы должны поддерживать только такие правительства, которые действительно хотят это делать...»
«Фокус»: «Вы затронули два вопроса, которые оказались для меня новостью. Я имею в виду правовую реформу — это для меня сравнительно новое понятие. Ведь в свое время Вы также вели речь о диктатуре закона. Вы знаете, что это вызвало на Западе определенное смятение. Что же, теперь речь идет о некотором отходе от этой первоначальной позиции? Или же это то же самое?
Путин: Вы знаете, может быть, для уха западного потребителя информации это звучит резковато. Для российского внутриполитического потребления это было вполне приемлемо, особенно после десятилетнего состояния неразберихи и полухаоса. Но, по сути, за этим не стоит ничего, кроме одного — кроме необходимости достижения ситуации, состояния, при котором государство будет эффективным в реализации задач, которые перед этим государством стоят. Государство должно быть эффективным во всех своих проявлениях, законных проявлениях, конечно. Можно сказать, диктатура закона — это синоним в данном случае эффективного государства. Ведь до сих пор одной из составляющих неблагоприятного инвестиционного климата как раз и было то, что государство своих обязательств не выполняло. Принималась куча всяких законов, но государство было не в состоянии обеспечить их исполнение. Мы должны добиться ситуации, при которой государство обеспечит исполнение тех законов, которые принимаются. Вот это и есть диктатура закона, ничего большего за этим не стоит».
Путин: «... в развитых странах с развитой рыночной экономикой создана целая правовая система, при которой действует максимальная либерализация, а с другой стороны, функционируют контрольные функции со стороны государства.. Мы не можем сделать резкий скачок, потому что мы должны подумать о создании современной системы контроля со стороны государства за движением капитала. У нас эта система пока не создана. Но при этом мы думаем и обязательно будем переходить к либерализации. Повторяю, необходимо время, для того чтобы создать цивилизованную современную систему контроля за движением капитала со стороны государства. А отсутствие этой системы контроля приводит к нерыночным методам в сфере перемещения капитала».
Из интервью телекомпании «АРД»
АРД: «Как далеко вы готовы пойти в сотрудничестве с США и с НАТО, если будет нанесен военный удар? Можно ли представить себе, что Россия даст согласие на использование аэродромов на территории СНГ, например, в Таджикистане?
Путин: Вы сказали: СНГ — это означает Содружество Независимых Государств. Эти государства независимы в полном смысле этого слова. Мы, конечно, имеем определенное влияние, так же как и они на нас. Мы родом из единого государства — Советского Союза, у нас много связей, мы экономически там присутствуем достаточно весомо, но политические решения подобного рода эти государства принимают самостоятельно. Это, во-первых.
Во-вторых, что касается возможного вовлечения России, мы готовы сотрудничать с Соединенными Штатами в борьбе с терроризмом в самом широком плане. Конкретные заявки по этому вопросу к нам пока не поступали, а специальные службы уже давно сотрудничают. Вопрос в том, чтобы вывести это сотрудничество на новый качественный уровень».
АРД: «Можно ли себе представить, что, например, российские войска выступят в этом случае на стороне США или НАТО или же Вы исключаете такую возможность?
Путин: Вы знаете нашу позицию, она является принципиальной. Использование Вооруженных Сил за пределами Российской Федерации, во-первых, у нас сопряжено с особой законодательной процедурой и нужно одобрение Совета Федерации, то есть верхней палаты российского парламента.
Кроме того, использование Вооруженных Сил в «третьих» странах может происходить только по решению Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Мы эти правила до сих пор соблюдали и соблюдать намерены».
Путин: «... террористы что использовали? Гражданские самолеты. А национальная система противоракетной обороны защищает только от ракет и только от баллистических ракет. Вы понимаете разницу между гражданским самолетом и баллистическими ракетами? Даже «страны-изгои» в ближайшие 50 лет не смогут не только обладать, даже приблизиться к таким технологиям. О чем мы говорим? Просто нет даже предмета для разговоров. Это, правда, не значит, что мы не должны думать о том, как приспосабливать систему безопасности в мире, которая сложилась на данный момент, к тем возможным опасностям, которые нас могут ожидать в какой-то исторической перспективе. И к этому диалогу мы готовы...»
Путин: «Что касается сотрудничества в атомной сфере с Ираном, ведь там речь идет о сотрудничестве в области атомной энергетики, о строительстве атомных электростанций и так далее. То же самое один в один планируют делать наши американские и некоторые другие западные партнеры в Северной Корее, которую они тоже называют «страной-изгоем». Почему всем там можно работать, а России с теми же самыми технологиями в Иране нельзя? Мы рассматриваем это как политическое обоснование недобросовестной конкуренции.
... Хочу обратить ваше внимание и на то, что Германия предоставила Ирану кредит в размере 2 миллиардов марок под гарантии «Гермеса». Почему же европейские страны уже активно работают в Иране, а Россия на это право не имеет?»
Путин: «Позиции Германии и России, согласимся, все-таки отличаются друг от друга хотя бы потому, что Германия является активным членом НАТО, Россия таковым не является. Альянс принял решение о вступлении в действие пятой статьи Североатлантического договора и, все члены НАТО полностью солидаризуются, с позицией Соединенных Штатов. Мы членами НАТО не являемся, нас туда принимать не хотят. Поэтому, разумеется, наши позиции будут отличаться».
АРД: «...критики утверждают, что Ваша стратегия направлена не на создание открытой демократии, в Германии это называют гражданским обществом, а на создание авторитарного государства, которое будет в большей степени ориентировано не на демократию, а на власть армии и спецслужб. Что Вы можете ответить на эту критику?
Путин: Вы знаете, ведь если мы посмотрим на саму Западную Европу, это же небольшое по территории образование, но даже здесь демократии очень сильно друг от друга отличаются. Возьмем пример Франции или Федеративной Республики Германии, Италии либо какой-то другой европейской страны. Везде демократия разная. Везде формы устройства этой демократии, реализации демократии отличаются друг от друга. Это обусловлено историей, это обусловлено традициями и так далее.
Есть, конечно, базовые вещи, которые объединяют всех, и, разумеется, Россия будет стремиться к тому, чтобы эти базовые вещи целиком и полностью интегрировали Россию в общеевропейское гуманитарное и политическое, демократическое пространство. В этой связи и речи быть не может о том, чтобы служба безопасности, армия приобрели какую-то особую, самостоятельную политическую силу и особое политическое значение. Все эти структуры, все силовые структуры, как у нас говорят, должны быть поставлены под контроль государства и общества».
Путин: «... мы рассчитываем на то, что удачно пройдет подъем затонувшей субмарины, транспортировка в док и первыми, кто войдут на борт судна, будут следователи Генеральной прокуратуры. Вы первый, кто об этом услышал. Пока ни специалисты военные, ни моряки об этом не знают. Это твердое решение — первые, кто войдут на борт подводной лодки, если все закончится успешно (а я на это очень рассчитываю) будут следователи Генеральной прокуратуры и технические специалисты, которые будут работать под их руководством.
Мы очень рассчитываем на то, что вновь полученная информация приблизит нас к разрешению загадки, перед которой мы сегодня стоим, к разрешению вопроса о причинах катастрофы».
Из интервью газете «Бильд»
«Бильд»: «Господин Президент, Вашего визита в Германии ожидают с большим интересом и нетерпением. За ним будут очень внимательно следить, потому что он приходится на очень тяжелый период. И я, будучи редактором газеты для широкой читательской аудитории, очень хорошо вижу, как изменился настрой у 12 миллионов моих читателей. По этой причине и выпуски нашей газеты теперь выглядят иначе, нежели обычно, поэтому люди все чаще обращаются к газете и проводят целые дни у телевизора. Вы знаете, о чем я говорю. Это ужасное событие в Америке. Как лично Вы о нем узнали?
Путин: От руководства разведки.
«Бильд»: Вам позвонили по телефону?
Путин: Да.
«Бильд»: Вы сразу включили телевизор?
Путин: Да, и целый день смотрел телевизор. Отменил все совещания, все встречи, все контакты. Потом я собрал руководителей всех силовых ведомств и провел совещание.
«Бильд»: Какие чувства возникали у Вас при виде этих картинок по телевидению?
Путин: Мне хотелось плакать.
«Бильд»: Канцлер Шредер сказал в тот же вечер, я цитирую: «Это объявление войны цивилизации». Разделяете ли Вы это мнение?
Путин: Вы знаете, мне кажется, что после того, как первый шок прошел, нужно подойти ко всему этому очень серьезно и профессионально. Нельзя делать ничего такого, что бы могло спровоцировать ситуацию и привести к новым подобным проявлениям. Мы не должны ни предпринимать, ни говорить ничего такого. Но мы должны объединить свои усилия и профессионально работать над предотвращением новых подобных проявлений».
Путин: «...Я думаю, сейчас не время злорадствовать и говорить: вот мы вас предупреждали, вот вы нас не слушали, вот теперь такая трагедия произошла. Я, допустим, разговаривал с бывшей американской администрацией, указывал ей на проблему Бен Ладена. Меня удивила ее реакция. Она так беспомощно разводила руками и говорила: ну что поделаешь, талибы его не выдают. Я помню, был удивлен: если не выдают, надо думать и что-то делать. Вот такой досталась Бушу Америка».
Путин: «...Мне кажется, в этой ситуации не стоит хватать Америку за руки, мешать ее действиям, но вместе с тем нужно, чтобы действия были согласованными. Скорее всего, они должны вести к искоренению этого зла, а не порождению новых форм».
«Бильд»: «Можно ли себе представить, что США по крайней мере воспользуются территорией некоторых стран СНГ для нанесения ответного удара?
Путин: Это предмет, который нужно обсуждать с руководством этих стран.
«Бильд»: Но я просто должен был задать этот вопрос.
Путин: А я должен был дать на него ответ».
Путин: «Мы ни в коем случае не должны допускать образования в Европе каких-то квазигосударственных образований. Государства должны нести ответственность за то, что происходит на их территориях. Мы должны укреплять законные правительства государств».
