В ПАСЕ «побили» Россию? Но больно будет Чечне...
Гурия Мурклинская

Основным событием последних недель, можно сказать, сразу по окончании контртеррористической операции США и их союзников в Афганистане стало заявление ПАСЕ по ситуации в Чечне, текст которого трактуется как фактическое признание Чечни субъектом международного права. Конечно, в юридическом плане такое заявление можно назвать ничтожным, потому что Чечня как один из множества российских регионов является субъектом РФ и международной правосубъектностью обладать не может. Но каков «пряник» для чеченских экстремистов, и, каков «кнут» для России?
Впрочем, результат был вполне предсказуем и более того он закономерен. Именно такова политическая стилистика общения Запада с Россией со времен Горбачева: на какое-то время Россия объявляется едва ли не главным стратегическим партнером, затем, когда за поддержку и реальные уступки приходит время сказать России столь же реальное спасибо, на подступах к официальным кабинетам вдруг вновь появляется уже слегка подзабытый на родине представитель «правительства в эмиграции» от Ичкерии, и России начинают популярно объяснять старое как мир: что позволено Юпитеру — не позволено быку.
«Пряник» экстремистам очень понравился. Он настолько вдохновил эмиграцию, что они уже заговорили об условиях почетной капитуляции России. Пространное интервью дал сам экс-президент Масхадов на сайте небезызвестного удуговского «Кавказ-Центра» в Интеренете, путаясь в вариациях ислама от крайней ваххабитско-талибановской идеи мирового исламского халифата и всемирного джихада за установление ислама, как единственной правильной мировой религии, до скромного гибрида из просветленных суфиев и родо-племенного общества чеченского образца — как последней стадии развития гражданского общества в мире.
Читаешь и поражаешься тому, как долго человеку, который даже после такой войны не может внятно объяснить ни своему народу, ни миру, что же он хочет предложить чеченцам кроме возврата к родо-племенным отношениям, которые, кстати, сформировались во времена еще язычества, причем, наложив на него самый радикальный агрессивно-экстремисткий ваххабитский ислам, удавалось быть лидером одного из самых образованных малых народов России. Кстати, именно попытка такой противоестественной гибридизации и вызвала отторжение у высокообразованного старшего и среднего поколения чеченцев. Отвечая на вопрос корреспондента о том, почему интеллигенция Чечни не приемлет предложенную в годы его президентства модель государственного устройства, Масхадов с яростью набрасывается на эту часть чеченского общества, угрожая им то физическим уничтожением, то тем, что их дети проклянут их. Ему очень хочется убедить всех в том, что будущее Чечни будет определяться тем, кто принял их идеи. Но ни слова не говорит о том, что он дал тем «детям», которые выросли за последние десять лет. Ни для кого не секрет, что основной поддержкой и опорой экстремистов стали именно они, отравленные наркотой, которую вслед за Афганистаном стали культивировать в Ичкерии и даже производить на государственных предприятиях вместо медикаментов; вместо учебы, трудового воспитания, доброты, они обучались у ваххабитов в медресе, а затем в военных лагерях. Обучались арабами и собственными предателями тому, что никакой особой чеченской нации нет, есть «нация ислама», призванная завоевать мир. Изменилась ли агрессивная политическая доктрина масхадовско-удуговской клики? Судя по интервью экс-президента, — нет. Воинствующий экстремизм волчьим оскалом выпирает из-под куцей овечьей шкурки, которую пытается натянуть на себя Масхадов. Наверное, он и сам чувствует убогость идеологии и идеалов, которые собирается и дальше навязывать под страхом смерти своим соплеменникам, если на каждом почти абзаце срывается на злобные оскорбительные эпитеты и угрозы, как явствует из его же слов, большей части чеченского общества. Чувствуется, что он боится и смертельно ненавидит их, прежде всего, за то, что они слишком хорошо его знают, и еще за то, что не хотят стать пушечным мясом на костях которого, те самые транснациональные нефтяные компании, о которых он столько рассуждает, построят свое мировое господство, вогнав предварительно народы в нищету и каменный век.
Еще один миф Масхадова, повторяемый им постоянно — это сотни тысяч убитых мирных жителей и сотни тысяч погибших в боях чеченцев. Извините, а не слишком ли много для такого, в общем, немногочисленного народа, оставьте хоть одного живого чеченца, а то ведь приедут умные дяди из ПАСЕ в Чечню и спросят у населения, а вы, случайно не индейцы?

Он точно знает, что почем?

А если серьезно, в обмен на что Запад вдруг на 180 градусов изменил свое отношение к этой очень тяжелой и болезненной не только для самих чеченцев, но и для всей России, особенно для ближайших соседей Чечни проблеме? Кстати, Масхадов с удивительным цинизмом говорит о том, что он был против, но решил не препятствовать нападению «военных формирований из Чечни» на Дагестан, потому что они, якобы, шли на помощь местным повстанцам. Тяжелый случай: шли, понимаешь, к повстанцам, а попали к ополченцам. Но вот на счет — против... Как же тогда быть с целым абзацем его же выступления, где он говорит о том что считал правильным распространение своих идей на соседние регионы. Ведь не секрет, что в течение нескольких лет, пользуясь отсутствием границ, чеченские эмиссары ездили по соседним регионам, вербуя недообразованную или просто безработную молодежь в ваххабитские военно-учебные лагеря. Вся Чечня была превращена в огромную базу по подготовке международных террористов. И не только поэтому лукавит Масхадов, говоря о том, что он «решил не препятствовать» нападению на Дагестан, он просто и не мог бы этому воспрепятствовать, потому что давно утратил реальную власть в Чечне. Власть в Ичкерии в этот период ее самостийной истории фактически захватили арабские эмиссары и небольшой круг чеченских маргиналов. Так что, нападение было давно запланированным продуктом арабо-ваххабитской военной доктрины, которую в качестве собственной навязали чеченцам. Масхадов говорит о конфликте цивилизаций между Россией и Ичкерией, но сам же выдает себя с головой, говоря о том, что большая часть народа — все образованные чеченцы — фактически не приемлют навязываемых им арабо-ваххабитских ценностей. Он очень убедительно делает вид, что напрочь забыл о том, что причиной его бегства за границу была не Россия, а сами чеченцы. Он забывает о том какая бурная полемика развернулась тогда в чеченском обществе, единодушно выступившем против подмены национальных традиций арабо-ваххабитскими. Что нельзя чеченца, как араба наказывать публично палками, нельзя на гордую свободную чеченку надеть чадру и загнать ее в темный угол. Практически вся интеллигенция и все здоровые силы общества выступили тогда против насильственной «арабизации». И если уж говорить о конфликте культур, то он, действительно был налицо. Не только в Чечне, но нигде на Кавказе чуждые арабские культурные традиции и законы не прижились, они вызывали о вызывают конфликт культу и конфликт поколений, там где по каким-то причинам религиозным экстремистам удается заполучить детские души.
Именно этот гражданский конфликт в самом обществе и связанная с ним утрата авторитета и доверия к Масхадову как президенту и лидеру нации привели к тому, что он был вынужлден большей частью жить за границей. Кроме того, утратив реальную власть, он стал лишним звеном между арабами, уже считавшими себя хозяевами в Чечне и чеченским народом, которым они пытались управлять.
Зачем это нужно арабам? Почему они тратят огромные средства на ведение войны где-то далеко от своей родины. Сейчас страны ОПЕК фактически диктуют миру условиЯ и собственные цены на нефть, но в случае разработки каписйских шельфов их доля в мировом производстве уменьшится, соответственно уменьшится зависимость стран Запада от арабских стран персидского залива.
Естественно, если бы арабам удалось насадить через ваххабитскую идеологию свое влияние в регионе, оторвав военным путем Северный Кавказ от России, им удалось бы удерживать контроль за большей частью нефтяных месторождений региона. Для осуществления этой идеи наиболее подходящим плацдармом казалась Чечня, где уже было сепаратистское движение. Запад же, не препятствовал развитию процессов в надежде на то, что дестабилизация на Северном Кавказе позволит ему со временем полностью взять регион под свой военный контроль и, создав марионеточные режимы в республиках, полностью взять в свои руки разработку каспийских шельфов. То есть, арабы в Чечне со временем, выполнив свою разрушительную миссию, скорее всего, должны были стать предлогом для военного присутствия НАТО, так же как Осама Бен Ладен в Афганистане. Однако, после Афганистана арабы-наемники стали для Запада неудобны, да и слишком явственно стала прослеживаться параллель между событиями в Афганистане и Чечне.
Вот мы и подошли к сакраментальному, — в обмен на что происходит на глазах у всего мира эксгумация чеченских политических трупов, людей, олицетворяющих для чеченцев режим, пытавшийся вдолбить их ради чужих нефтяных интересов в совершенно дикое средневековье, да еще не чеченское, а арабское?

Нефтяной интерес Запада

После кризиса в Персидском заливе, несмотря на то, что американцы гордятся своей венной операцией «Буря в пустыне», страх перед энергетическим кризисом и возможностью стран ОПЕК оказывать экономическое давление на Запад с целью добиться политических уступок, стали постоянным кошмаром для США и их союзников. Долгие годы шел поиск оптимальных путей обеспечения Запада энергоносителями в обход стран ОПЕК. Этой же цели подчинена идея строительства нефтепровода Баку-Джейхан, с этим же была связана огромная финансовая поддержка, оказывавшаяся США через Пакистан талибам. Американцы надеялись сделать Афганистан, управляемый военизированным режимом талибов, своим жандармом в регионе, а главное, через его территорию должен был пройти 1400-километровй трубопровод. По нему природный газ Каспия отправился бы на юг, к пакистанскому побережью Аравийского моря. Уже одно это позволило бы уменьшить зависимость США от ресурсов ненадежного региона — Персидского Залива, — который находится под контролем ОПЕК.
При этом США не могут не понимать, что расползшиеся из развороченного осиного гнезда в Афганистане их же собственные вышедшие из-под контроля выкормыши — талибы не ушли далеко из привычного региона: они осели в соседних республиках Средней Азии и Пакистане. Во что это выльется американцам в дальнейшем — покажет время. Едва ли, пока религизному экстермизму, продолжающему грезить всемирным джихадом и мировым Халифатом, не будет сломан хребет, как некогда фашизму, можно говорить о том, что маршруты нефте и газопроводов, жизненно важные для Запада, где бы они ни пролегали, в Афганистане или масхадовской Ичкерии будут в безопасности и не будут использоваться для шанатажа и давления.
В США, судя по публикациям в СМИ, понимают, что после 11 сентября страны Каспийского бассейна и Россия оказались в мировой нефтяной политике на принципиально новом, центральном месте. Но не хотят пока понять, что гарантировать стабильность Каспийского региона, а значит, и безопасность трубопроводов, какой бы маршрут транспортировки нефти и газа ни был избран, в обход России и без уничтожения баз международного терроризма в регионе, невозможно.
Нелепо выглядят и надежды самих представителей чеченской эмиграции, предлагающих Западу силой навязать их снова чеченскому народу и заставить Россию принять это, намекая при этом Западу, что Чечня в силу особых качеств чеченского народа лучше всех сможет выполнять роль регионального жандарма. Не будем говорить о том, какими качествами должен, по мнению экс-президента, обладать чеченский народ, чтобы подавить все народы Северного Кавказа и Закавказья, скажем сразу, что напавшим на Дагестан головорезам это не удалось. Едва ли удастся и с другими республиками. А так как географически Чечня — это не острова в океане, а внутренняя территория России, то едва ли стоит обещать больше, чем можешь.

Антиисламская политика США, как ее видят арабские лидеры

Очень интересный подход к пониманию современного терроризма изложил недавно в СМИ ливийский лидер Муамар Каддафи. По его мнению, США намеренно смешивает разные виды терроризма. Это выгодно им для того, чтобы дробить и обескровливать экономически крупные государства, стоящие на их пути к мировому господству.
Вот, как, в частности, он пишет о ситуации в Чечне и Югославии.
«Как смогут Россия, Америка и Саудовская Аравия договориться об определении того, что происходит в Чечне? Россия считает его терроризмом и заговором против своей территориальной целостности. Америка же считает, что действия России в Чечне направлены против права на самоопределение, являются нарушением прав человека. А в мечетях Саудовской Аравии говорят об этом как о джихаде и желают им победы. Я же считаю это заговором против мусульман России с целью изолировать, минимизировать их и лишить статуса ядерной державы, где мусульмане как российские граждане смогут занимать высшие посты и участвовать в управлении государством. Отсекать их от России путем создания карликового государства, не имеющего никакого влияния, означает лишить мусульман этой возможности. Так произошло с мусульманами в Боснии и Герцеговине. Раньше они были гражданами Югославии, и, будучи гражданином Югославии, мусульманин Джемал Биедич стал вторым человеком после Б. Тито, заняв пост председателя Правительства Югославии. Теперь мусульмане не могут занять такой пост даже в самой Боснии. Отделение Боснии было заговором и катастрофой для мусульман. Такая же ситуация и с Чечней».
И что еще интереснее, сходную позицию по отношению к тому, кто ближе к истинным интересам российских мусульман Россия или Запад, неоднократно высказывали палестинские лидеры, а уж им то виднее, в чем разница.

«Дагестанская правда», 01.02.2002 г.

РУБРИКА
В начало страницы